Пришло время продолжить наш рассказ-пересказ. В следующих главах Марию ждут перемены, какие они, добрые или не очень? Давайте вернемся в дом, где Маня работала прислугой…
Глава 24. Возвращение домой
Приехала из Москвы Манина хозяйка Анна Ивановна – скучная и удрученная. Как-то по-особому она посмотрела на Маню.
– Жизнь меняется, Маня, – сказала она. – Нам больше не дадут вести зеркальное дело, и мы не можем больше иметь прислугу. Придется делать все самим. Но, ничего…– сказала она, тоскливо посмотрев на детей, – помощники растут. Тебе, Маня, я уплачу за этот месяц, и придется нам расстаться. Спасибо за все… Я тобой довольна, с тобой мне было легко.
На следующий день Маня была уже дома. Как она отвыкла от домашних! Чувствовалось: в семье нездоровая духовная атмосфера. Вася ночами где-то пропадал, потом днем отсыпался. Мать больше молчала, а с сыном говорила вполголоса, он отвечал ей так же. Видно было, что они что-то скрывали от семьи. А дело было в том, что Вася играл в карты и проигрывал вещи, унесенные из дома.
Катя вскоре тоже пришла домой, так что семья снова состояла из шести человек. Отец целыми днями был в поле со скотом – уходил рано и приходил поздно; что делалось в семье, он и не знал. Как это ужасно, когда хозяин-отец, глава семейства, не выполняет свои духовные обязанности, и детей постигает беда. Так было в семье Тимофея Петровича. Двух старших дочерей хранил Бог – они были в церкви, а остальные оставили пути Господни.
Новые перемены в правительстве: стали забирать руководящих братьев, арест за арестом, без суда, без следствия – увозили неизвестно куда. Скоро в церкви не стали собираться, и верующие посещали друг друга и молились по двое-трое. Кто был посильнее в вере – ходили, навещали, утешали, увещевали, но не было должной радости среди верующих.
Катерине сделал предложение молодой брат Леня из Псковской области. Ему было 18, а невесте – 26. Жених был высокого роста, с густыми бровями, с добрыми голубыми глазами. Их сочетали дома, и Катерина ушла от Пеховых.
Церкви уже как бы и не было, но Маня к этому времени обогатилась репертуаром гимнов, знала Библию, она считала, что все знает, что нужно знать для спасения. Она продолжала петь дома, иногда подсаживался к ней отец, и они отводили душу в пении, и только…
Жить становилось все труднее. Иногда Маня покупала себе что-то: материю или туфли, а братец все уносил из дома и проигрывал, а мать выкупала. В результате семья работала на дырявый кошелек. Матери Маня говорила:
– Сколько можно ему это делать?!
Но мать заступалась за сына. Так проходило время. И вот новая беда случилась в этой семье. Вася работал на заводе. Однажды, собираясь на работу, он попросил у матери денег на обед. Она ответила ему: «Сынок, нет денег. Возьми пару яиц, колбаски, хлеба и покушаешь». Но он не взял обеда и в гневе вышел, хлопнув дверью. В обеденный перерыв все ушли в столовую, а он стал точить свой самодельный нож. От сильного нажатия наждак дал трещину, лопнувший осколок ударил ему в голову, вырвав кусок лобового бугра. Вася упал навзничь и о другой станок разбил затылок. Когда друзья вернулись из столовой, то увидели его лежащим в крови. Его увезли на хирургию. Долго Вася не приходил в себя, да и потом некоторое время не узнавал родных. Придя из больницы, он не соблюдал наказы врачей, продолжал пить и курить. Несмотря на запреты врачей, женился: привел миловидную девушку Надю, почти нищую, Пеховы стали ее одевать всей семьей. Мане стало тяжелее жить после женитьбы брата. Все внимание уделялось невестке, а она сама в зимнее время не имела сапог – ходила в полукедах с шерстяным носком.
Маня ходила к Анне Матвеевне, та, как мать родная (а в данном случае, лучше чем мать) жалела Маню. Они вместе молились. Анна Матвеевна рассказала Мане о ее бывших хозяевах. Их забрали на несколько дней. Привезли измученных… Оказывается, их пытали порознь, выведывали, где у них есть золото. Как они потом рассказывали: кормили селедкой и сажали в горячую баню, пить не давали – словом, мучили. И каждый из них показал свое золото: у мужа было зарыто в одном месте, у жены – в другом. Таким образом, новоиспеченное государство избавилось и от мелких кустарников…
Глава 25. Сватовство
Это было в 1935 году. Однажды на работе у Мани защемило сердце, как будто что-то предвещало. Хорошее или плохое – она не знала. «Господи! – молилась она про себя. – Что меня ожидает? Почему так затрепетало мое сердце?» Ответа не было. Подойдя к двери своего дома, она услышала голос Анны Матвеевны. «Какая то новость», – решила Маня. Она приветствовала сестру целованием. Анна Матвеевна говорила о постороннем. Но когда Маня стала накрывать на стол, она сказала:
– Если это для меня, Маня, не надо. Я пришла, знаешь, зачем? – с улыбкой сказала она и, перейдя конкретно к делу, спросила. – Маня, хочешь замуж?
У Мани округлились глаза. Что угодно она ожидала, только не это.
– Как это? За кого? Куда?
– А вот куда… – с расстановкой проговорила сваха. – Около города Пскова, что в устьях реки Великой, есть водоем – Псковское озеро, и там остров Залит, на котором есть большое село: 700 дворов. На этом острове живет один брат верующий, он вдовец. У него три мальчика и мать слепая. Правда, он постарше тебя… Сколько тебе лет, Маня?
– Двадцать шесть, – тихо сказала девушка.
– А ему сорок два… Как ты, Маня, на это смотришь?
– Не знаю, – неуверенно ответила Маня. Уйти с родительского дома ей очень хотелось, но и предложенный вариант пугал. «Три мальчика, – думала она, – наверное, уже большие…»
Анна Матвеевна, видя ее сомнения, добавила:
– Живет богато. Имеет большой дом, сад, работает печником. Звать его Миша, Михаил Тимофеевич Алебастров.
Маня подумала: «Тоже отец был Тимофей». И она в своем воображении представила это озеро, остров, большой дом. «Миша…» – тихонько прошептали ее губы.
Анне Матвеевне она сказала:
– Да как рассуждать, не видя жениха?..
Та поняла: ответ положительный, и стала собираться уходить.
– Попейте с нами чайку, куда же вы так быстро? Для приличия… – хотела было остановить ее Манина мама.
Но Анна ответила:
– Нет-нет, спасибо! Надо идти, дела, – это был человек, который делал все до конца. – До свидания!
продолжение следует
Валентина Михайловна Ефимова
