Исторический рассказ-пересказ, глава 61

Еще будучи ребенком, я застала времена гонений на христиан… Учась в школе, нам, детям, тоже приходилось что-то претерпевать, вспоминая детские годы, удивляюсь милости Бога, как на наших глазах, во времена «потепления» менялись наши гонители. Но, об этом я расскажу еще, наверное, не скоро. А пока вернемся в 1957 год…

Глава 61. Духовное становление
В нашу деревню приехали муж с женой, пожилые люди, Яков и Евдокия. Они назвали себя Христианами, и в своем маленьком домике разрешили собираться верующим. Издалека стал приходить старичок, дядя Саша. Он проводил собрания. Жил он от нас в 12-ти километрах и ходил с дубинкой, прихрамывая на одну ногу. Пышная кудрявая бородка, смеющиеся глаза – мне он нравился, и я со вниманием слушала его проповеди. В проповедях он приводил жизненные примеры. Слушая этого старца, формировалась моя душа, привязывалась к этому человеку, который прожил длинную жизнь, видел и знал много. Вспоминая сейчас прошлое, я благодарю Господа, что в то время Он дал нам эти собрания.

Как-то до начала этих служений, пришла ко мне библиотекарь из центра, Лима, и принесла две сетки книг, светских, художественных, и попросила, чтобы я их распространяла другим для чтения и вела учет. Но никто эти книги у меня не брал, в деревне люди все были заняты трудом. Я их одна перечитывала. Когда я все прочитывала, Лима приносила свежие,
а эти забирала. Читая классическую литературу, я искала что-то вечное, но если и был автор верующим, то цензура всячески скрывала это от читателя. Я всегда перечитывала биографии авторов, хотелось знать, как они умирали. Слово «Бог» писалось с маленькой буквы, и о силе Бога умалчивалось в книгах. Но зато силе диавола некоторые писатели посвятили весь свой труд, например Гоголь, который так красочно описывал нечистую силу. Мама, смотря на меня, что я увлеклась этими книгами, сказала: «Вот есть книга “Хижина дяди Тома”, вот ее бы тебе почитать». Я спросила у Лимы, есть ли такая книга. К моему удивлению, она сказала, что есть. И я по совету мамы стала ее читать. Книга эта была в большом сокращении. Все святое было выброшено, и она, как тело
без души, была преподнесена читателю пустой и мертвой. О рабстве было написано без сокращений, но что учение Христа победило рабство, об этом умалчивалось. Мама посмотрела эту книгу и сказала: «О! Здесь многого нет». Она читала ее в дореволюционном издании. После этого я перестала читать эти книги, и библиотекарь больше ничего мне не приносила.

И вот начались собрания, где я стала слышать другое слово. Господь стал расширять мои знания. Летом собирались только по большим праздникам. Все были заняты трудом на поле, и выходных не было. В зимние дни было полегче, в воскресенье не работали. Из Старой Руссы стал приезжать к нам дядя Леня, нашей тетушки Кати муж. Он только что освободился из тюрьмы, отбывал после войны срок 10 лет в Воркуте. Он много сделал нам добра, помогал маме материально. Он проводил собрания, молился за всех нас. Я помню, как он, стоя на коленях, просил тихо (я стояла рядом и слышала этот шепот): «Господи, разбей эти каменные сердца молотом Своим!» Мне тогда непонятно
было, что же он просит у Бога. Вроде бы все стоят на коленях, все молятся… Итак, собрания продолжались.

После чтения книг о художниках-иконописцах я стала пробовать рисовать. Сначала с картинок, потом с природы, когда пасла овец. Жить мне стало интересней. Из дерева липы вырезала фигурки ножом. Дядя Саша заметил это и говорит мне: «Валя, поступай учиться заочно рисовать. Я дам тебе адрес. Там образование не нужно, только талант. Я сам в молодости учился там. Адрес: “Ленинград, Заочный Народный Университет Искусств имени Крупской”». Я послала туда письмо, и вскоре пришел ответ: «Ваш запрос мы отправили в Москву, так как этот университет теперь в Москве. Ждите ответа». Вскоре пришло письмо из Москвы, где были написаны условия приема – вступительные работы: пейзаж, натюрморт, наброски, и … 7 или 10 классов образования. Прочитав условия, я
заплакала. Как хотелось учиться! Но с моим начальным образованием я годна была только пасти овец. Мама в смущении ходила вокруг меня, не зная, как меня утешить. Я перестала плакать. «Нет! – твердо сказала я, – пойду в школу, пусть делают вечернюю!» И вот, школа сельской молодежи организована, и я за партой. Нас таких было человек семь. Трудно было, ведь ходить надо было ночью. Зимой ночевала у девушки, которая тоже ходила в школу. Спасибо их семье, они давали мне приют. А утром ранним я бежала домой. Только через три года я смогла заполнить эту анкету и приложить справку, что окончила школу сельской молодежи, 7 классов. И началась моя учеба на отделении рисунка и живописи. Тогда мне было уже 20 лет. В итоге я закончила университет с оценкой «хорошо». И поскольку мои рисунки были с натуры о деревне, позировщики, в основном были животные, меня аттестовали как художника-анималиста.

Но вернемся к дяде Саше. Он не только развивал мой духовный рост, но и помогал отвлечь меня от греха. Моя учеба – это была его инициатива. Я не знала, как и когда он уверовал, как прожил жизнь свою. Но одно я тогда понимала: старость свою он посвятил Господу, борясь с немощью плоти. Я однажды посетила его. Хотелось узнать, где он живет, и посмотреть его картины. Какой далекой мне показалась дорога к его дому – пять деревень надо пройти!
Дядя Саша слабел, ходить он к нам перестал. Позже мы узнали о его смерти. Этот рассказ, связанный с его смертью, переходил из уст в уста.
Жил он с сыном и невесткой, жены его уже не было. У сына было четверо детей. Жена забеременела пятым, а сын работал бригадиром тракторной бригады, стал часто выпивать. И жаловалась невестка на мужа своему верующему свекру, и не хотела рожать. «Доченька, не делай греха! — сказал он ей, — Я помогу тебе его воспитать. Считай, что этот ребеночек будет мой». И молодушка успокоилась, и оставила беременность. А обещавший, вдруг, умирает. Невестка же у гроба плакала даже
до обморока, приговаривала: «Что же ты, папенька, обманул меня! Говорил, помогу…» Из-за сильного нервного потрясения случились у нее преждевременные роды, и родила она мертвого мальчика. Омыли его женщины, запеленали и положили в гроб к дедушке. Так Бог помог своему слуге прославить Его своей смертью. «Пророк был дядя Саша! Сказал, ребенок мой, и взял его с собой», – говорили люди.

Я стала ездить в город Старую Руссу на собрания. Дядя Леня наш был старшим братом. Собирались тайно на квартирах, в домах, и обязательно вокруг накрытого стола. Это была конспирация: если придет
милиция, у нас торжество. Иногда ездили в деревню Находно. Там были две верующие семьи, и девушки, родные и двоюродные сестры по плоти. Как они хорошо пели! Музыкальных инструментов никаких не было, но их разноголосье и стиль пения просто услаждали меня. Особенно гимн:
«В вечных обителях Божьего рая,
Там наш Спаситель дивный ждет,
С радостью Он на пришельцев взирая.
Ангелы нас встретят у ворот».
Там в этой деревушке, далеко за полночь, в августе 1957 года, я приняла святое водное крещение. Со мной крестилась сестра, учительница, Мария Фоминична.

Приехал в церковь из Кавказа старец, Георгий Никитич, привез рукописные проповеди в тетрадях. Автор, слуга Божий, написал их, и чувствовалась при чтении сила Божия. Стали читать их на собрании. Никто не подозревал, что среди нас был предатель, который все доносил в КГБ, и о тетрадях донес тоже. Начались обыски. Старца, привезшего тетради, забрали, дядю Леню тоже. Был закрытый суд, дали им по 4 года. Тяжелые были времена. Где Христианину было преклонить голову? Есть такой гимн, он очень подходит к тому времени: «Смотрю я с тоскою во взоре, не знаю,
где друг, а где враг».

продолжение следует

Валентина Михайловна Ефимова

Галина Шперлинг